Весь фильм Довженко можно условно разделить на две части - до смерти Василя и после.
Каждая часть композиционно делится на завязку, кульминацию и...нет, не развязку, а скорее некое медитативное завершение-созерцание. При этом завязке соответствует, скажем так, средний монтажный темп чередования различных планов; кульминация дана в быстром и коротком монтаже, в основном крупными и сверхкрупными планами; а "развязка" - в замедленном монтажном темпе, долгими и крупными планами (в первой части - человеческие лица и природа, метафорически уподобляемые друг другу, во второй части - дождь и плоды). Завязка выполнена нарративным монтажом (цель - рассказать историю), а кульминация и развязка - экспрессивным (цель - создать эмоциональных художественный образ или выразить идею), хотя и в разных стилях - динамичном и созерцательном соответственно.
Основной интерес представляет собой монтаж кульминационных моментов. В первой части - это прибытие в село трактора и его использование на распашке земли. Во второй части - это похороны Василя. При этом с точки зрения синтаксиса образы первой кульминации смонтированы по принципу смежности и сближения, а во второй кульминации - по принципу разделения и противопоставления.
В монтаже распашки земли трактором собственно распашка мгновенно переходит в жатву, в вязание снопов, затем в молотьбу, в замешивание теста и наконец в выпечку хлеба. Но цель такого ускоренного монтажа - не просто продемонстрировать этапы производства хлеба, а создать поэтический образ: хлеб как воплощенная земля. Таково семантическое измерения первой кульминации. Поэтому в целом монтажная фраза закольцовывается, соединяя образы распаханной земли и замешанного хлеба. Кроме того, образы сельхозмашин перемежаются с образами людей, прежде всего женщин, которые находятся в постоянном движении, следующем определенному ритму - по сути, и машины, и люди, и зерно танцуют, двигаясь в плясовом темпе. Таким образом, синтаксическое и семантическое измерение монтажа дополняются ритмическим.
Монтаж второй кульминации - похорон Василя - построен на контрастах. Одиночество кулака, убившего Василя, противопоставляется единству бедноты, собравшейся на митинг - идеологический монтаж. Истерика жены Василя, обнаженной, оплакивающей мужа и срывающей иконы, противопоставлена образу старого священника, проклинающего богохульников: язычество против христианства, подлинная трагедия против мнимой, настоящее против прошлого, женское начало против мужского. Такой монтаж можно назвать интеллектуальным. Наконец, противопоставляются, но в то же время сближаются похороны Василя и роды его матери, приводящей на свет новую жизнь: метафорический монтаж, позволяющий воспринять смерть как метафору рождения и наоборот.
Весь фильм представляет собой своего рода монтажный фрактал: принципы построения отдельной монтажной фразы можно обнаружить в их более крупных группировках - выделеных мной частях, а также и в фильме в целом. Фильм начинается и заканчивается образами плодов. В первой части фильма умирает старик и происходит разговор о вечной жизни, в конце второй части эта вечная жизнь воплощена на экране в образе посмертной встречи Василя с его женой. Дождь, льющийся в конце, соединяет небо и землю, мир живых и мир мертвых, прошлое настоящее и будущее.
Фильм Довженко интересен тем, что он находится на стыке двух кардинально противоположных подходов к монтажу. С одной стороны, он активной использует его разные формы, сближаясь в этом с авангардом и условно "школой Эйзенштейна". С другой стороны, разнообразный и сложный монтаж не замещает собой реальность, наоборот, в долгих и крупных планах эта реальность становится эстетически самоценной, а не только что-то обозначающей в потоке языка кинообразов. Таким образом, авангардный, монтажный подход к кино совмещается здесь с реалистическим, немонтажным (с "запретом на монтаэ" по терминологии А. Базена). Одинаково мастерское использование обоих подходов и делает этот фильм шедевром.
Комментариев нет:
Отправить комментарий