Если коротко: соцсентиментализм эпохи большого террора
Чуть длиннее: мастрид от проекта "Прожито", который нужно использовать и которому нужно всячески помогать.
Потрясающе интересный дневник человека, которого можно назвать плотью от плоти советской системы. Крестьянин-сирота, он получил от советской власти образование, карьеру, смысл жизни, не говоря уже о том, что благодаря военной службе объездил почти весь СССР.
В отличие от последнего советского поколения и поколения советских бэйби-бумеров автор искренне верит в режим, его идеологию, его пропаганду и политику. Он с удовольствием просиживает 6-часовые собрания комсомольской ячейки, с восторгом голосует на безальтернативных выборах, с упоением читает о трудовых подвигах советских людей, с отвращением осуждает фашистов-бухаринцев и вредителей, проявляет социалистическую бдительность и в экстазе коммунистической дружбы моет армейский сортир.
Но не все радужно в жизни токаря Белоусова. Ему не хватает двух вещей: 1) дела и смысла всей жизни (в армию что-то долго не берут, а когда берут там скучно); 2) любимой девушки Шурочки, которая ему не дает. Герой уходит в запой, аппетитно описывая как он пьет водку, закусывая яичницей и на кураже снимает девчонку на танцах (правда и та не дает, отчего токарь снова пьет).
В конце нас ждет хэппи-энд: Шурочка ответила взаимностью и так удачно началась Советско-финская война, дающая возможность бороться против общего врага вместе со всей великой страной.
В предисловии издатели отмечают, что язык дневника воспроизводит газетные и идеологические штампы своего времени, напоминая язык персонажей Платонова. Но по подсказке моего друга-литературоведа отмечу и другой аспект: влияние сентиментализма как на сюжет дневника, так и на язык. По сути автор пишет языком 18 века, в том числе Радищева, от книги которого он был в восторге. В чем это проявляется?
Потрясающе интересный дневник человека, которого можно назвать плотью от плоти советской системы. Крестьянин-сирота, он получил от советской власти образование, карьеру, смысл жизни, не говоря уже о том, что благодаря военной службе объездил почти весь СССР.
В отличие от последнего советского поколения и поколения советских бэйби-бумеров автор искренне верит в режим, его идеологию, его пропаганду и политику. Он с удовольствием просиживает 6-часовые собрания комсомольской ячейки, с восторгом голосует на безальтернативных выборах, с упоением читает о трудовых подвигах советских людей, с отвращением осуждает фашистов-бухаринцев и вредителей, проявляет социалистическую бдительность и в экстазе коммунистической дружбы моет армейский сортир.
Но не все радужно в жизни токаря Белоусова. Ему не хватает двух вещей: 1) дела и смысла всей жизни (в армию что-то долго не берут, а когда берут там скучно); 2) любимой девушки Шурочки, которая ему не дает. Герой уходит в запой, аппетитно описывая как он пьет водку, закусывая яичницей и на кураже снимает девчонку на танцах (правда и та не дает, отчего токарь снова пьет).
В конце нас ждет хэппи-энд: Шурочка ответила взаимностью и так удачно началась Советско-финская война, дающая возможность бороться против общего врага вместе со всей великой страной.
В предисловии издатели отмечают, что язык дневника воспроизводит газетные и идеологические штампы своего времени, напоминая язык персонажей Платонова. Но по подсказке моего друга-литературоведа отмечу и другой аспект: влияние сентиментализма как на сюжет дневника, так и на язык. По сути автор пишет языком 18 века, в том числе Радищева, от книги которого он был в восторге. В чем это проявляется?
1) неправильные деепричастные обороты в духе "Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела
2) забавные глаголы типа "огрустить", "огордить"
3) восклицания в конце доброй трети записей: "О молодость! О жизнь! Как ты скоротечна!" и тд.
Видимо, не зря слушал токарь Белоусов лекции профессора Гуковского в воскресном университете. Интересно, на чьей стороне был бы Белоусов при аресте Гуковского в 1941 и 1949 годах? Массовых репрессий в его дневнике нет, как и вообще каких-либо мрачных сторон действительности. Но дневник датирован 1937-39 годами. Вот так.
Комментариев нет:
Отправить комментарий